2.2. Политическая цель посольства.

Попытаемся показать, что просьба прислать епископа могла быть шагом для установления политических связей Киевской Руси с Германией.

Для Древнерусского государства важной задачей внешней политики было установление равноправных отношений с политически влиятельными государствами с целью занятия на международной арене положения, позволяющего успешно защищать свои интересы. Например, для решения этой задачи Русь боролась с Византией «за ра­венство в титулатуре, содержании и оформлении межгосударственных соглашений». В первой половине X в. Русь проводила активную внешнюю политику: «…Византия, Болгария, Хазарский каганат, варяги, печенеги, угры давно уже были в сфере её политиче­ского внимания. С большинством из них к середине X в. она не раз заключала мирные договоры, раз­личного рода соглашения»[1].

Указанная политика продолжала проводиться в правление Ольги[2]. В это время Германское королевство становится влиятельной политической силой. Оттон I одерживает победу над венграми, совершает удачные походы в Италию и в 962 г. становится главой созданной им Священной Римской империи. Разумеется, «в этих условиях ряд государств, в том числе и Византия, стремились укрепить мирные отношения с Германским коро­левством»[3]. Например, византийское «посольство Романа II в Германию прибыло приблизительно на Рождество 959 г. или несколько позже»[4].

Поэтому Сахаров считал, что «русское посольство 959 г. вряд ли можно рассмат­ривать изолированно от усилий других стран и самой Руси установить контакты с державой Оттона I»[5]. Это мнение разделяли Пархоменко, Алпатов[6].

Пашуто отметил ответный интерес Германии: «участие Руси в широком круге международной политики на Чёрном, Средиземном и Балтийском морях должно было интересовать Германию»[7].

Благодаря существовавшим связям с Западной Европой на Руси, вероятно, было известно о политике Оттона I по распространению христианства[8]. Поэтому приглашение русской стороной немецких проповедников должно было вызвать у него интерес и потому могло быть шагом с целью создания благоприятной почвы для решения посольством задачи установления политических мирных связей Руси с Германским королевством.

События 959–962 гг. имеют некоторую аналогию в истории Руси. Сахаров замечал, «что в результате русского посольства в Византию в 60-х гг. IX в. на Русь были отправлены гре­ческие миссионеры»[9].

Воронов, Сахаров, Рапов высказывали мысль, что Оттон I мог иметь надежду путём отправления религиозной миссии на Русь попытаться впоследствии установить над ней религиозно-политический контроль[10]. Если эти надежды были, то они оказались обмануты, что, возможно, отразилось в словах хроники, что русские послы «притворно, как выяснилось впоследствии, просили назначить их народу епископа и священников».

Однако если немецким миссионерам была предоставлена возможность проповедовать на Руси, то это не значило, что было принято обязательство принимать церковную организацию из Германского королевства. Поэтому никакого обмана, который мог бы испортить отношения двух государств, в просьбе русского посольства усмотреть нельзя было.

Соотнесём приведённые соображения с обстоятельствами пребывания Адальберта на Руси и причинами его скорого возвращения в Германское королевство. Некоторые историки (Пархоменко, Приселков, Рамм) считают, что Адальберт был вынужден очень скоро покинуть Русь вследствие изгнания его язычниками. Указывается, что миссионер действовал слишком рьяно, чем настроил против себя языческое население Руси. Высказывается предположение, что к моменту прибытия немецкой религиозной миссии в Киеве произошли внутриполитические изменения – к власти пришёл Святослав и с ним силы, не заинтересованные в крещении Руси. Эти обстоятельства и привели к столкновениям миссионеров с язычниками, что отразилось в немецких источниках в соответствующих упоминаниях.

Однако данная трактовка событий не бесспорна. Во-первых, сомнительно, чтобы Адальберт, пребывая в чужом государстве, решился действовать настолько неосмотрительно, чтобы вызвать недовольство населения Руси. Судя по сообщениям источников, миссионер не имел серьёзной военной  поддержки.  Поэтому  представляется  сомнительной  мысль Рапова, согласно которой Адальберт действовал в Киеве насильственными методами[11]. Тем более, послан он был в Киев вследствие просьбы русских послов, что налагало на его миссию мирный характер. Нельзя отказать Адальберту в добросовестном исполнении возложенной на него религиозной задачи (что отмечено в булле папы Иоанна XIII о поставлении его в архиепископы[12]), но следует признать, что действовать он должен был не настраивая против себя русское население. С другой стороны, отмечается, что «люди Древней Руси отличались широким гостеприимством, неоднократно отмеченным в исторических источниках», «до нас дошёл целый ряд свидетельств о приездах на Русь послов из Византии, от хазар и из других стран», и «ни разу с этими послами не происходило никаких неприятностей»[13].

Во-вторых, мысль о произошедшем на Руси около 962 г. языческом перевороте тоже не бесспорна[14]. Источники по этому поводу не дают прямых указаний, но они свидетельствуют о сохранении Ольгой политического влияния после прихода к власти Святослава. Согласно Повести временных лет, именно Ольга продолжала управлять в Киеве во время почти непрерывных походов Святослава: «Пришли впервые печенеги на Русскую землю, а Святослав был тогда в Переяславце, и заперлась Ольга в городе Киеве со своими внуками – Ярополком, Олегом и Владимиром»[15]. 

Повесть временных лет сообщает о сохранении добрых отношений Ольги и Святослава до самой смерти княгини: «Отвечала ему Ольга: „Видишь – я больна; куда хочешь уйти от меня?” – ибо она уже разболелась. И сказала: „Когда похоронишь меня, – отправляйся куда захочешь”. Через три дня Ольга умерла, и плакали по ней плачем великим сын её, и внуки её, и все люди…»[16]. Этот факт отметил Сахаров, указав, что «не видно, чтобы расхождение Ольги с сыном пошло дальше споров по поводу введения христианства»[17]. 

Итак, есть весомые основания считать, что переворота в Киеве к моменту прибытия туда немецкой миссии не произошло. Сахаров говорил, что «вряд ли есть основания связывать изгнание Адальберта с серьезными внутриполитическими переменами в Киеве»[18].

Предпочтительным объяснением сведений об убийстве некоторых спутников Адальберта представляется мнение историков о каком-то дорожном происшествии, возможно, за пределами Руси. Пашуто считал, что «гибель части посольства следует приписать не действию властей (которым ничего не стоило захватить и Адальберта), а какому-то дорожному происшествию»[19]. Эту же мысль высказывал Воронов[20]. Действительно, представляется маловероятным, чтобы руководители Киевского государства допустили бы насилие над проповедниками, приглашёнными из государства, с которым выгодно сохранять мирные отношения.

Заметим, Продолжатель Регинона указывает, что инцидент произошёл «на обратном пути». Из этих слов следует, что епископ отправился обратно до того, как на миссионеров было совершено нападение. Поэтому оно не могло явиться причиной, по которой Адальберт покинул Русь.

Таким образом, есть основания считать, что Адальберт не был изгнан населением Руси. Допустимо предположить, что он сам покинул её пределы. Ариньон писал, что «германский миссионер, впрочем, быстро понял, что все его усилия будут напрасны, и тотчас же отправился в обратный путь»[21].

Политическую же цель Древнерусского государства в целом можно считать достигнутой. При последующих правителях Руси её контакты со Священной Римской империей продолжали существовать. Например, на имперском съезде в Кведлинбурге 973 г., целью которого было продемонстрировать Европе урегулирование германо-византийских противоречий, среди посольств из Рима, Италии, Византии, Дании, Венгрии, Польши, Болгарии, Чехии было и русское посольство[22]. Назаренко предполагает, что уже Святослав вступил в союз с Оттоном I, направленный против Византии[23]. Ещё более убедительно обосновывается установление союзнических отношений Руси со Священной Римской империей при князе Ярополке и их сохранение в начале правления князя Владимира[24].

Таким образом, приглашение немецкой религиозной миссии на Русь могло быть шагом по созданию благоприятной почвы для установления политических мирных отношений Киевского государства с Германским королевством. А посольство 959 г. можно рассматривать как одну из успешных попыток Руси решить свои внешнеполитические задачи.