Введение.

чт, 04/26/2012 - 15:38 -- Вячеслав Румянцев

В немецкой хронике Продолжателя Регинона Прюмского содержатся сведения о русском посольстве 959 г. к Оттону I, которое просило его прислать на Русь епископа. Последние источниковедческие исследования подтверждают достоверность этой информации[1]. Данные сведения вызвали в исторической науке дискуссию по вопросу о целях указанного посольства.

Актуальность исследования данного вопроса обосновывается существующими в историографии различными точками зрения в его решении. Новизна настоящего исследования заключается в попытке показать, что приглашение епископа могло являться шагом для достижения цели установления политических связей Киевской Руси с Германским королевством.

Мы условно выделили в исторической науке шесть основных точек зрения на цели русского посольства 959 г. к Оттону I.

Согласно первой, посольство не было официальным представителем Киевской Руси. Одно из оснований данной позиции – обозначение Продолжателем Регинона народа, от которого прибыли послы, термином «руги». Так как этот этноним употреблялся также по отношению к населению других территорий, то некоторые историки посчитали, что именно туда, а не на Русь Оттон I отправил епископа. В.Н. Татищев в середине XVIII в. писал: «Равно сему Ламберт о проповеди римлян народу русскому в 960 году сказует, но явно, что ругиан за русских почитает, чему другие правильно противоречат, сказуя, еже оное в Вандалии у ругиан разуметь надлежит…»[2]. Н.М. Карамзин в 1816 г. отмечал, что «Адальберт был послан Оттоном не к русским, а ругенским славянам»[3].

Сейчас считается доказанным, что в обозначенной хронике речь идёт о русском посольстве. Во-первых, в не зависимых от этой хроники анналах херсфельдской традиции приславший послов народ обозначается термином «Русь»[4]. Во-вторых, в иных самостоятельных памятниках говорится, что Адальберт ездил именно на Русь[5]. В-третьих, в продолжении хроники Регинона указывается, что имя «королевы ругов»  – Елена. По древнерусским же источникам известно, что княгиня Ольга при крещении приняла именно это имя[6]. Наконец, известно, что в раннее средневековье в Западной Европе жителей Киевской Руси называли «ругами». Есть разные мнения, почему произошло это отождествление. Например, Г. Ловмяньский считает, что оно возникло в среде населения Руси[7]. А.Г. Кузьмин выдвигает идею, что на Русь переселялись христиане из Моравии, которых в Западной Европе называли «ругами»[8].   

Другим обоснованием рассматриваемой позиции является мнение об этих послах как о самозванцах. С.М. Соловьёв в 1851 г. писал, что послы, «чтоб получить хороший приём и дары от ревностного к распространению веры Оттона, объявили себя послами Елены русской и просили епископа для русского народа»[9]. С.А. Гедеонов в 1876 г. отмечал, что пришедшие в Германское королевство люди – это «мнимые послы от Ольги к Оттону»[10]. А.В. Карташёв в 1959 г. указывал, что «люди западной комбинации могли надеяться, что, если они привлекут в Киев западных епископов, то и Ольга преклонится перед совершившимся фактом», но «нам нет никаких оснований допускать попустительство в этом деле княгини Ольги»[11].

В настоящее время это мнение в исторической науке считается ошибочным. А.Н. Сахаров пишет: «Что касается самовольства в этом вопросе русских послов, то оно исключается в силу того, что к середине X в. на Руси уже существовали прочные дипломатические традиции»[12]. О.М. Рапов также отмечал, что «прежде чем попасть на приём к королю, они должны были предъявить знаки своего посольского достоинства: золотые печати и верительные грамоты», которые «самозванцы не могли иметь»[13]. Действительно, в договоре Руси с Византией 944 г. читаем: «Раньше приносили послы золотые печати, а купцы серебряные; ныне же повелел князь ваш посылать грамоты к нам, царям; те послы и гости, которые будут посылаться ими, пусть приносят грамоту…»[14].

Итак, первая точка зрения на исследуемый вопрос современной исторической наукой считается ошибочной. И следующие позиции исходят из признания положения, что прибывшее к Оттону I посольство являлось официальным представителем Древнерусского государства.

Представители второй точки зрения отрицают, что целью посольства было приглашение немецкого епископа для крещения Руси. Истинные же его задачи либо не обозначаются, либо определяются по-разному.

Митрополит Макарий (Булгаков) в 1846 г. писал, что Оттон I, послав епископа на Русь, «для благовидности мог распространить слух, что послы русские затем к нему и приходили от своей княгини, тогда как они и мысли о том не имели». По его мнению, «послы нашей княгини могли быть у Оттона по каким-либо делам политическим, а совсем не по делам веры»[15].

М.А. Оболенский в 1870 г. отмечал, что «великая княгиня Ольга имела совершенно не церковную, а чисто государственную цель», поскольку ей «нужно было не церковное воссоединение с Западом, а цесарское венчание»[16].

Е.Е Голубинский в 1880 г. говорил, что «Ольга присылала к королю не за тем, чтобы просить епископа, а за чем-то нам неизвестным», но Оттон I «решил отправить к русским непрошеного епископа; летописцы заключили, что он был послан вследствие» просьбы посольства[17].

Б.Я. Рамм в 1959 г. указывал, что инициатором отправления Адальберта на Русь был Оттон I, проводивший политику насильственной христианизации полабских славян и стремившийся в дальнейшем к расширению своего влияния на востоке[18]. Историк предполагал, что «запись о прибытии послов от княгини Ольги была сфабрикована Адальбертом специально, чтобы как-нибудь оправдать свою киевскую авантюру»[19].

         Греческий историк В. Фидас в 1972 г. считал, что княгиня, отправляя посольство к Оттону I, преследовала не религиозную, а политическую цель[20].

А.Н. Сахаров в 1979–1980 гг. писал, что русское посольство преследовало цель установления политических связей Киевской Руси с Германским королевством. Сведения же о просьбе послами епископа для Руси «должны остаться на совести самого Адальберта»[21].

Французский историк Ж.-П. Ариньон в 1980 г. отмечал, что «миссия Адальберта представляется как утверждение императорских притязаний Оттона, а не как результат инициативы русских». Исследователь полагал, что послы имели цель вести «переговоры по поводу торгового договора»[22].  

Общим для сторонников третьей выделенной позиции является взгляд на посольство 959 г. как на событие, отражающее внешнеполитические колебания Киевской Руси между двумя главными центрами политического могущества и распространения христианства: Византийской империей и Германским королевством.

Ф.Я. Фортинский в 1888 г. говорил, что «колебание между востоком и западом могло быть у Ольги»[23]. А.Е. Пресняков в 1938 г. подчёркивал, что посольство 959 г. есть отражение положения Древнерусского государства на международной арене, находившегося между Востоком и Западом и определявшего, из какого центра принимать христианство[24].

В.В. Мавродин в 1945 г. указывал, что Русь могла «войти в круг могущественных христианских держав Европы» только «вступив в союз или с императором Священной Римской империи или с императором Восточно-Римской империи», что «означало приобщение к христианской церкви»[25].

Б.Д. Греков в 1949 г. отмечал, что «отношения Киевского государства к Византии не были ровными», «в княжение Ольги они колебались между германским государём Оттоном I и византийским императором». Пример этого колебания – обращение Ольги «по вопросу об организации в Киевском государстве христианской церкви не к Византии, а к германскому императору»[26]. Эта точ­ка зрения нашла отражение в «Очерках истории СССР»[27].

           Английский историк Д. Оболенский, рассматривая принятие Ольгой крещения в Византии и русское посольство 959 г. к Оттону I, в 1971 г. констатировал, что христианский мир «представал перед Россией в двух разных обличаях – в виде Византийской и Германской империй»[28].

          М.А. Алпатов в 1973 г. полагал, что, посольство 959 г. – «результат сложившихся к тому времени дипломатических отношений Руси, оказавшейся между Византией и Западом и оберегавшей свою независимость»[29].  Б.А. Рыбаков в 1982 г. заметил, что Ольга «колебалась между двумя тогдашними христианскими центрами – Константинополем и Римом»[30].

А.Г. Кузьмин признавал в 1988 г. «факт обращения Ольги к Оттону»[31] и отмечал, что приглашение епископа и его последующая неудача на Руси – результат «быстро менявшейся обстановки в Центральной Европе», которая «требовала постоянной корректировки и отношения к ней правительства Ольги»[32].

Представители четвёртой позиции считают, что Ольга хотела пригласить немецкого епископа для крещения Руси, однако по ряду причин миссия Адальберта потерпела неудачу. Обращение  к Оттону I связывается с предполагаемой неудачей переговоров Ольги по данному вопросу с Византией.

В.А. Пархоменко в 1913 г. предположил, что «потерпев неудачу на Босфоре, Ольга решает завязать близкие связи с Западом и с этой целью посылает посольство к Оттону Германскому и уполномочивает его просить о присылке иерархии для Руси». Причинами неудачи Адальберта исследователь считал нормализацию отношений Ольги с Византией к моменту прибытия в Киев миссии и приход к власти на Руси так называемой «языческой партии»[33].  

М.Д. Приселков в 1913 г. отмечал, что Ольга, «не получив желательного ей иерархического устройства новой церкви» в Царьграде, обратилась к Западу, в расчёте там «найти более приемлемые условия организации церкви». Причины неудачи Адальберта, по его мнению, заключались в стремлении Оттона I создать на Руси зависимую от Германского королевства епископию, с чем не могла согласиться Ольга[34].

Историк-эмигрант Г.В. Вернадский в 1948 г. говорил, что, не сумев договориться в Царьграде о создании независимой русской церкви, Ольга обратилась Оттону I, но он «послал ей лишь епископа с ограниченными полномочиями», что представлялось «неприемлемым для русских»[35].

О.Л. Вайнштейн в 1950 г. указывал, что «около 962 г. в Киеве произошёл дворцовый переворот», и Ольга «была отстранена от власти», поэтому Адальберт вынужден был «поспешно покинуть Киев и бежать из Руси»[36]. В.Т. Пашуто в 1968 г. отмечал, что «Ольга сочла неприемлемым предложение организовать епископию, считая, что на Руси должно быть архиепископство»[37].

О.М. Рапов в 1988 г. полагал, что «Ольга могла попросить у Оттона I опытных христианских проповедников». Историк высказал мысль о стремлении княгини путём принятия церковной организации из Германского королевства усилить свою политическую власть. Причиной неудачи Адальберта, по его мнению, являлись насильственные методы действий епископа[38].

А.В. Назаренко подчёркивал связь между переговорами Ольги в Царьграде и отправленным в Германское королевство посольством. Он в своих трудах 1990, 1994, 1999, 2001 гг. последовательно утверждал, что «и древнерусские, и византийские, и немецкие источники о визите Ольги в Царьград    («Повесть временных лет», хроника Иоанна Скилицы, «Продолжение хроники Регинона Прюмского») независимо друг от друга выдвигают на первый план религиозные мотивы княгини, т.е. те, которыми она руководствовалась и отправляя послов к Оттону I»[39]. Неудачу Адальберта исследователь объяснял нормализовавшимися отношениями Руси с Византией и приходом к власти языческой партии во главе со Святославом к моменту прибытия епископа[40].

Согласно следующей точке зрения, посольство 959 г. преследовало равно как религиозные, так и политические цели.

А.Д. Воронов в 1879 г. замечал, что Ольга могла «обратиться за епископом на запад», и «посольство могло иметь значение и для политического сближения с империею», что княгиня, отправляя посольство, имела «надежду отделить дело веры от интересов политики»[41]. М.Б. Свердлов в 1972 г. говорил, что Ольга «отправила посольство к Оттону I» с просьбой «учредить епископию», но при этом «руководствуясь не поисками истинной религии, а политическими соображениями»; «русская княгиня правильно увидела в Германии мощный политический противовес Византии»[42].

Существует точка зрения, что Ольга путём обращения к Оттону I  хотела оказать давление на Византию, чтобы получить от неё уступки в деле организации церкви на Руси, т.е. княгиня вела дипломатическую игру.

Ф.Я. Фортинский в 1888 г. указывал, что «как Борис болгарский, обратившись к папе, добился уступок от византийского двора, так и Ольга, снаряжая посольство к Оттону, могла преследовать подобные же цели».[43] Историк В.Т. Пашуто в 1968 г. полагал, что княгиня могла преследовать «цель оказать давление на Византию»[44]. Также М.Б. Свердлов в 1972 г. признавал: «С помощью установления хороших отношений с Оттоном I она, вероятно, надеялась оказать давление на византийского императора»[45]. Б.А. Рыбаков в 1982 г. отмечал в действиях княгини «притворное заигрывание с римской церковью»[46]

           Анализ историографии позволяет поставить проблемный вопрос исследования – какие цели преследовало русское посольство 959 г. к германскому королю Оттону I? Поэтому объект исследования – цели посольства 959 г.

Круг обсуждаемых в историографии вопросов позволяет сформулировать задачи исследования: 1) выяснить, могла ли быть предпринята попытка крестить Русь в годы правления Ольги; 2) установить, насколько реальной была возможность принятия Русью христианства из Германского королевства; 3) выяснить задачи просимой русскими послами немецкой религиозной миссии; 4) рассмотреть политические цели посольства 959 г.

Из данных задач следуют предметы исследования: 1) проблема крещения Руси в годы правления Ольги; 2) вопрос о возможности принятия Русью христианства из Германского королевства; 3) проблема определения задач просимой посольством немецкой  религиозной миссии; 4) политические цели посольства 959 г.

Общая же цель исследования – показать, что посольство 959 г. преследовало цель установить политические связи Киевской Руси с Германским королевством.

Обратимся к анализу используемых источников. Основной из них – анонимное продолжение немецкой хроники Регинона Прюмского, охватывающее события 907–967 гг. В настоящее время в науке считается доказанным, что автор этой хроники – первый магдебургский архиепископ Адальберт. Именно он в 961 г. в качестве епископа был отправлен на Русь. Согласно последним исследованиям, Адальберт завершил свой труд после 973 г.[47].

Приведём здесь интересующие нас сведения из продолжения хроники Регинона. Под 959 г. сказано, что «послы Елены, королевы ругов, крестившейся в Константинополе при императоре константинопольском Романе, явившись к королю, притворно, как выяснилось впоследствии, просили назначить их народу епископа и священников». Под 960 г. указано, что «Либуций из обители святого Альбана посвящается в епископы для народа ругов архиепископом Адальдагом». Под 961 г.: «Либуций, отправлению которого в прошлом году помешали какие-то задержки, умер 15 февраля сего года. На должности его сменил, по совету и ходатайству архиепископа Вильгельма, Адальберт из обители святого Максимина, [который,] хотя и ждал от архиепископа лучшего и ничем никогда перед ним не провинился, должен был отправляться на чужбину». Под 962 г.: «В это же лето Адальберт, назначенный епископом к ругам, вернулся, не сумев преуспеть ни в чём из того, ради чего он был послан, и убедившись в тщетности своих усилий. На обратном пути некоторые из его [спутников] были убиты, сам же он, после больших лишений, едва спасся»[48].

Следующим используемым источником является ряд немецких анналов, относящихся к так называемой херсфельдской традиции (т.к. восходят к утраченным анналам монастыря в Херсфельде). В Хильдесхаймских анналах (до 1109 г.) под 960 г. читаем: «К королю Оттону явились послы от народа Руси с мольбою, чтобы он послал кого-либо из своих епископов, который открыл бы им путь истины; они уверяли, что хотят отказаться от языческих обычаев и принять христианскую веру. И он согласился на их просьбу и послал к ним правоверного епископа Адальберта. Они же, как показал впоследствии исход дела, во всём солгали». Кведлинбургские (до 1025 г.) и Альтайхские (до 1073 г.) анналы содержат тот же текст под 960 г., только имея в конце добавление: «…ибо упомянутый епископ едва избежал смертельной опасности от их происков». Анналы Ламперта (до 1077 г.) приводят тот же текст, что и Хильдесхаймская хроника, изменяя лишь конец сообщения: «…послал к ним правоверного епископа Адальберта, который с трудом ускользнул из их нечестивых рук»[49].

Хроника Продолжателя Регинона и анналы херсфельдской традиции особенно важны, т.к. в них содержатся сведения как о миссии Адальберта на Русь, так и о посольстве 959 г. Оттону I. Последние исследования показывают самостоятельность происхождения сведений о русском посольстве в анналах херсфельдской традиции, поэтому данную информацию считают достоверной и не сфальсифицированной Адальбертом[50].

Следующие источники не содержат сведений о русском посольстве, но сообщают о событиях, связанных поездкой Адальберта на Русь. В хронике епископа Титмара Мерзебургского (975–1018) сказано, что «Адальберт монах из Трира, ранее рукоположенный в епископы Руси, но изгнанный оттуда язычниками»[51]. М.Б. Свердлов показывает, что информацию о посвящении Адальберта епископом Руси Титмар получил из самостоятельного «источника» – от осведомлённого об этом факте магдебургского клира[52]. В хронике «Деяния магдебургских архиепископов» (середина XII в.) говорится, что «Адальберт был послан для проповеди ругам, но [этот] грубый народ, свирепый на вид и неукротимый сердцем, изгнал его из своих пределов»[53].

Интересующие нас сведения присутствуют не только в рассмотренных нарративных источниках, но и в законодательных (вторая половина X в.). В грамоте Оттона I Магдебургской митрополии сказано, что «мы назначили архиепископом Адальберта, некогда назначенного и посланного епископом к ругам». В булле папы Иоанна XIII Адальберту говорится, что он был «некогда послан к язычникам». В подтвердительной грамоте Магдебургу 995 г. сказано: « …епископ Адальберт, поначалу поставленный для земли ругов, но изгнанный [оттуда] не по своему нерадению, а вследствие их злонравия»[54].

В настоящей работе мы будем пользоваться Повестью временных лет (русская летопись XII в.), греческой хроникой Скилицы XI в. и буллой папы Иоанна XIII 967 г. об учреждении пражского епископства.

Таким образом, в данной работе использованы источники разных типов, имеющие самостоятельное значение, что позволит в итоге сделать по возможности более объективные выводы.



[1] Назаренко А.В. Русь и Германия в IX–X вв. // Древнейшие государства Восточной Европы. Материалы и исследования 1991 г. М., 1994. С. 61-63.

[2] Татищев В.Н. История Российская. Т. II / Под ред. С.Н. Валка, М.Н. Тихомирова. М.–Л., 1963. С. 230.

[3] Карамзин Н.М. Истории государства Российского. Т. I. СПб., 1892. С. 104.

[4] Назаренко А.В. Русь и Германия в IX–X вв. С. 62.

[5] Там же. С. 86; Титмар Мерзебургский. Хроника / Перевод с лат. и нем. языков И.В. Дьяконова. М., 2005. С. 25.

[6] Назаренко А.В. Русь и Германия в IX–X вв. С. 62.

[7] Ловмяньский Г. Руссы и руги // Вопросы истории. 1971. № 9. С. 43-52.

[8] Кузьмин А.Г. История России с древнейших времён до 1618 г. Кн. 1 / Общ. ред. А.Ф. Киселёв. М., 2003. С. 182.

[9] Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. Кн. I. Т. 1-2 / Отв. ред. Л.В. Черепнин. М., 1959. С. 312.

[10] Гедеонов С.А. Варяги и Русь. 2-е изд. / Автор предисловия, комментариев, биографического очерка В.В. Фомин. М., 2004. С. 349.

[11] Карташёв А.В. Очерки по истории русской церкви. Т. I. М., 1993. С. 101, 103.

[12] Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX – первая половина X в. М., 1980. С. 293-294.

[13] Рапов О.М. Русская церковь в IX – первой трети XII вв. Принятие христианства. 2-е изд. М., 1998. С. 169.

[14] Повесть временных лет / Под ред. В.П. Адриановой-Перетц. М.–Л., 1950. С. 232.

[15] Макарий (Булгаков). История русской церкви. Кн. 1. История христианства в России до равноапостольного князя Владимира как введение в историю русской церкви. М., 1994. С. 216.

[16] Оболенский М.А. Несколько слов о первоначальной русской летописи. М., 1870. С. 82.

[17] Голубинский Е.Е. История русской церкви. Т. 1.Ч. 1. М., 1880. С. 71.

[18] Рамм Б.Я. Папство и Русь в X–XV вв. М.–Л., 1959. С. 33.

[19] Там же. С. 35.

[20] Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси. С. 268.

[21] Сахаров А.Н. Дипломатия княгини Ольги // Вопросы истории. 1979. № 10. С. 25-51; он же. Дипломатия Древней Руси. С. 296.

[22] Ариньон Ж.-П.  Международные  отношения  Киевской  Руси в середине X в. и крещение княгини Ольги // Византийский временник. Т. 41. М., 1980. С. 122.

[23] Фортинский Ф.Я. Крещение князя Владимира и Руси по западным известиям // Чтения в историческом обществе Нестора-летописца. Кн. II. Киев, 1888. С. 120.

[24] Пресняков А.Е. Лекции по русской истории. Т. 1. Киевская Русь. М., 1938. С. 83.

[25] Мавродин В.В. Образование древнерусского государства. Л., 1945. С. 258.

[26] Греков Б.Д. Киевская Русь. М., 1949. С. 454.

[27] Очерки истории СССР. Период феодализма. IX–XV вв. Ч. 1 / Под. ред. Б.Д. Грекова, Л.В. Черепнина, В.Т.Пашуто. М., 1953. С. 86.

[28] Оболенский Д. Византийское содружество наций. М., 1998. С. 203.

[29] Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа XII–XVII вв. М., 1973. С. 71-72.

[30] Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв. 2-е изд. М., 1993. С. 371.

[31] Кузьмин А.Г. «Крещение Руси»: концепции и проблемы // «Крещение Руси» в трудах русских и советских историков / Сост., авт. примеч. и указат. А.Г. Кузьмин, В.И. Вышегородцев, В.В. Фомин. М., 1988. С. 25.

[32] Кузьмин А.Г. Падение Перуна. Становление христианства на Руси. М., 1988. С. 153.

[33] Пархоменко В.А. Начало христианства на Руси. Полтава, 1913. С. 136, 144.

[34] Приселков М.Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X–XII вв. СПб., 1913. С. 12-13.

[35] Вернадский Г.В. Киевская Русь. Тверь–М., 2000. С. 50.

[36] Вайнштейн О.Л. Роль и значение нашей Родины в истории Западной Европы в средние века // Вестник Ленинградского университета. 1950. № 5. С. 64.

[37] Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 120.

[38] Рапов О.М. Указ. соч. С. 169, 171-172.

[39] Назаренко А.В. Попытка крещения Руси при княгине Ольге в контексте международных отношений 60-х гг. X в. // Церковь, общество и государство в феодальной России. М., 1990. С. 30; он же. Русь и Германия в IX–X вв. С. 69; он же. Древняя Русь на международных путях. М., 2001. С. 298; Древняя Русь в свете зарубежных источников / Под ред. Е.А. Мельниковой. М., 1999. С. 306.

[40] Назаренко А.В. Русь и Германия в IX–X вв. С. 72-73.

[41] Воронов А.Д. О латинских проповедниках на Руси Киевской в X и XI вв. // Чтения в историческом обществе Нестора-летописца. Кн. I. Киев, 1879. С. 7-8, 10.

[42] Свердлов М.Б. Политические отношения Руси и Германии X – первой половины XI в. // Проблемы истории международных отношений. Сборник статей памяти академика Е.В. Тарле. Л., 1972. С. 285-286.

[43] Фортинский Ф.Я. Указ. соч. С. 121.

[44] Пашуто В.Т. Указ. соч. С. 120.

[45] Свердлов М.Б. Политические отношения Руси и Германии… С. 286.

[46] Рыбаков Б.А. Указ. соч. С. 372.

[47] Назаренко А.В. Русь и Германия в IX–X вв. С. 64-65.

[48] Хроника Продолжателя Регинона // Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX–XI вв. Тексты, перевод, комментарии. М., 1993. С. 107-108.

[49] Назаренко А.В. Русь и Германия в IX–X вв. С. 62.

[50] Там же. С. 63-65; Древняя Русь в свете зарубежных источников. С. 266-270.

[51] Титмар Мерзебургский. Хроника. С. 25.

[52] Свердлов М.Б. Известия о Руси в хронике Титмара Мерзебургского // Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования 1975 г. М., 1976. С. 104-107.

[53] Назаренко А.В. Русь и Германия в IX–X вв. С. 86.

[54] Там же. С. 86-87.